«К тому времени, когда строили город Зеленоград, то во время земляных работ нашли могилу. Было примерно 8 или 9 человек, захоронение было наших, военных. Там было несколько офицеров, и среди них был прах рядового. Почему рядового? Потому что по петличкам всё ясно, что это не офицер, что это – рядовой солдат. Затем, все они были одеты в форму. На них были ремни одеты. То есть это они были не расстрелянные, потому что, если бы были расстрелянные, и ремни бы сняли. Это были и не пленные. Это было совершенно на 100% ясно, что это – наши герои, которые погибли, обороняя Москву на самой-самой передовой.

​

  Заказали специальный саркофаг для останков Неизвестного Солдата. Военные предложили процедуру, как они будут вести оттуда прах Неизвестного Солдата на лафете, бронетранспортёре. Я вам должен сказать так: никакой специальной политической работы не велось. Просто было сказано, что такого-то числа, по-моему, это было 3 декабря, будет захоронение, что прах будут вести по Ленинградскому шоссе, по улице Горького, сюда до Кремлёвской стены, в такое-то время.

​

  Не только, конечно, от Кремля до Белорусского вокзала – по всему Ленинградскому шоссе и даже за городом стоял народ. Тысячи людей вышли на улицы. Никакой охраны не требовалось. Люди были исключительно организованны. Какое-то было настроение траурно-приподнятое, потому что очень у многих родственники погибли, может быть, даже известно, где они были похоронены, но, всё-таки, это было далеко. А у многих, вообще было неизвестно, где они. И вот, когда двигался траурный кортеж, то народ плакал. Но не только ветераны вышли, молодёжь вышла, весь народ вышел. Москвичи как-то очень тепло в этому отнеслись. Затем состоялся траурный митинг, было захоронение. Пришли туда, опять-таки, все маршалы, включая Жукова, но выступал на этом захоронении Рокоссовский. Я тогда открывал этот митинг».